"Синие чулки" ... или история женщины в научном мире...

[LaLidia]

Мне всегда было интересно от куда пошло название ЖЕНЩИН (причем это было "оскорбительно") "синий чулок". Понятное дело, что так называли женщину, которая интересовалась наукой и т.п., а не "беготней за мужем".
Вот парадокс!  
Когда женщина ищет мужа и всячески себя при этом "соответственно" ведет, типо наряды, театр, обеды и т.п. - Мужики от них шарахаются... только бы не жениться.
Когда женщина не ищет мужа, а занимается обучением и т.п. - Мужики им говорят, что так нельза.... надо выходить замуж и т.д. и т.п.
 
Так вернемся к истории - Светлана, то наверное в курсе...  
"Выражение "синий чулок" появилось в 18 веке. Поначалу оно относилось к мужчинам. Около 1760 года образовалось общество из лиц обоего пола, собиравшееся для возвышенных научных бесед. Название "Собрание синих чулок" придумал голландский адмирал Боскавен после того, как один из членов этого общества, известный ученый Стиллингфлит, явился на собрание в синих чулках. Затем так стали называть женщин, которые по каким-то загадочным причинам   больше интересовались науками, чем поисками подходящего мужа." ДП, Стильный - октябрь, 2005

[Neron]

Почему то вспомнился анекдот про женщин-физиков  

[DaisyN]

Первый программист

Авгу́ста А́да Кинг (урождённая Ба́йрон), графиня Ла́влейс (англ. Augusta Ada King Byron, Countess of Lovelace, обычно упоминается просто Ада Лавлейс; 10 декабря 1815, Лондон, Великобританияый - 27 ноября 1852, там же) — английский математик. Известна прежде всего созданием описания вычислительной машины, проект которой был разработан Чарльзом Бэббиджем. Также ввела в употребление термины «цикл» и «рабочая ячейка». Родилась 10 декабря 1815 года, была единственным законнорожденным ребёнком английского поэта Джорджа Гордона Байрона и его жены Анны Изабеллы Байрон (Анабеллы). Анна Изабелла Байрон в лучшие дни своей семейной жизни за своё увлечение математикой получила от мужа прозвище «Королева Параллелограммов». В единственный и последний раз Байрон видел свою дочь через месяц после рождения. 21 апреля 1816 года Байрон подписал официальный развод и навсегда покинул Англию.

Девочка получила первое имя Огаста (Августа) в честь сводной сестры Байрона, с которой у него, по слухам, был роман. После развода её мать и родители матери никогда не назвали её этим именем, а называли Адой. Более того, из семейной библиотеки были изъяты все книги её отца.

Мать новорождённой отдала ребёнка родителям и отправилась в оздоровительный круиз. Вернулась она уже тогда, когда ребёнка можно было начинать воспитывать. В различных биографиях высказываются различные утверждения относительно того, жила ли Ада со своей матерью: некоторые утверждают, что её мать занимала первое место в её жизни, даже в браке; по другим источникам, она никогда не знала ни одного родителя.

Миссис Байрон пригласила для Ады своего бывшего учителя — шотландского математика Огастеса де Моргана. Он был женат на знаменитой Мэри Соммервиль, которая перевела в свое время с французского «Трактат о небесной механике» математика и астронома Пьера-Симона Лапласа. Именно Мэри стала для своей воспитанницы тем, что сейчас принято называть «ролевой моделью».

Когда Аде исполнилось семнадцать лет, она смогла выезжать в свет и была представлена королю и королеве. Имя Чарльза Бэббиджа юная мисс Байрон впервые услышала за обеденным столом от Мэри Соммервиль. Спустя несколько недель, 5 июня 1833 года, они впервые увиделись. Чарльз Бэббидж в момент их знакомства был профессором на кафедре математики Кэмбриджского университета — как сэр Исаак Ньютон за полтора века до него. Позднее она познакомилась и с другими выдающимися личностями той эпохи: Майклом Фарадеем, Дэвидом Брюстером, Чарльзом Уитстоном, Чарльзом Диккенсом и другими.

За несколько лет до вступления в должность Бэббидж закончил описание счётной машины, которая смогла бы производить вычисления с точностью до двадцатого знака. Чертёж с многочисленными валиками и шестерёнками, которые приводились в движение рычагом, лёг на стол премьер-министра. В 1823 году была выплачена первая субсидия на постройку того, что теперь считается первым на земле компьютером и известно под названием «Аналитическая машина Бэббиджа». Строительство продолжалось десять лет, конструкция машины всё более усложнялась, и в 1833 году финансирование было прекращено.

В 1835 году мисс Байрон вышла замуж за 29-летнего Уильяма Кинга, 8-го барона Кинга, который вскоре унаследовал титул лорда Лавлейса. У них было трое детей: Байрон, рождённый 12 мая 1836, Анабелла (Леди Энн Блюн), рождённая 22 сентября 1837 и Ральф Гордон, рождённый 2 июля 1839. Ни муж, ни трое детей не помешали Аде с упоением отдаться тому, что она считала своим призванием. Замужество даже облегчило её труды: у нее появился бесперебойный источник финансирования в виде фамильной казны графов Лавлейсов.

В 1842 году итальянский учёный Манибера познакомился с аналитической машиной, пришёл в восторг и сделал первое подробное описание изобретения. Статья была опубликована на французском, и именно Ада Лавлейс взялась перевести её на английский. Позднее Бэббидж предложил ей снабдить текст подробными комментариями. «Аналитический двигатель Бэббиджа», – писала Ада – «ткёт алгебраические задачи точно так же, как ткацкий станок Жаккарда ткёт цветы и листья на ткани». Именно эти комментарии дают потомкам основания называть Аду Байрон первым программистом планеты. В числе прочего она сообщила Бэббиджу, что составила план операций для аналитической машины, с помощью которых можно решить уравнение Бернулли, которое выражает закон сохранения энергии движущейся жидкости.

В материалах Бэббиджа и комментариях Лавлейс намечены такие понятия, как подпрограмма и библиотека подпрограмм, модификация команд и индексный регистр, которые стали употребляться только в 50-х годах XX века. Сам термин «библиотека» был введён Бэббиджем, а термины «рабочая ячейка» и «цикл» предложила Ада Лавлейс. Её работы в этой области были опубликованы в 1843 году. Однако в то время считалось неприличным для женщины издавать свои сочинения под полным именем и, Лавлейс поставила на титуле только свои инициалы. Поэтому её математические труды, как и работы многих других женщин-учёных, долго пребывали в забвении.

Ада Лавлейс скончалась 27 ноября 1852 года от кровопускания при попытке лечения рака матки (от кровопускания же скончался и её отец) и была похоронена в фамильном склепе Байронов рядом со своим отцом, которого никогда не знала при жизни.

В 1975 году Министерство обороны США приняло решение о начале разработки универсального языка программирования. Министр прочитал подготовленный секретарями исторический экскурс и без колебаний одобрил и сам проект, и предполагаемое название для будущего языка — «Ада». 10 декабря 1980 года был утверждён стандарт языка.


Еще здесь и  здесь

[Нефертари]

А мне почему-то вспомнились "ботаники".И дело не в очках.

[Christina]

Синий чулок

     Выражение, обозначающее презрительное название женщин, всецело поглощенных книжными, учеными интересами, возникло в Англи в 80-х годах XVIII в. и не имело того пренебрежительного значения, которое получило позднее. Первоначально оно обозначало кружок лиц обоего пола, собиравшихся у леди Монтегю для бесед на литературные и научные темы. Душою бесед был ученый Бенджамен Стеллингфлит (1702-1771), который, пренебрегая модой, при темной одежде носил синие чулки. Когда он почему-либо не появлялся в кружке, там повторяли: "Мы не можем жить без синих чулок, сегодня беседа идет плохо, - нет синих чулок!". Таким образом, это прозвище впервые получил мужчина, а не женщина. Выражение особенно распространилось, когда Байрон употребил его в своей сатире на кружое леди Монтегю "The Blues" - "Синие".

Позднее "синим чулком" стали называть женщин, которые интересовались литературой и наукой, пренебрегая домом и семьей.

Что хорошего быть синим чулком. Синий чулок... Черт знает что! Не женщина и не мужчина, а так середка на половине, ни то, ни се".  А.П. Чехов «Розовый чулок»

[Christina]

  Хотелось бы добавить немножко исторических фактов об выражении «Синий чулок»... Всё таки читаем романы о старых девах - синих чулках... Думаю, многим будет интересно.  Давайте посмотрим на информацию, которая написана в Википедии, и попробуем ее прокомментировать:
«Выражение “синий чулок” по отношению к ученой даме восходит к 15 веку, когда в Венеции собиралось общество мужчин и женщин, занимающихся изучением наук, синие чулки были их отличительным атрибутом одежды. Этот обычай был позаимствован парижскими интеллектуалами в 1590-х годах. Сам термин возник в Англии в 1750 годах».
Вопрос 1. Как может выражение «восходить к 15 веку» в Италии, когда оно появилось в XVIII в. в Англии???
Вопрос 2. Насчет дам XV века в синих чулках. Историческая справка: «В средние века чулки как самостоятельная часть одежды не были известны; … до XVII века, носили цветные панталоны. В средние века ноги от ступни через икры вплоть до колена обматывались узкими полосками материи. Только в XVI веке в Испании получили всеобщее распространение чулки, связанные вручную. Английский король Генрих VIII получил из Испании одну пару чулок в качестве дорогого дара. Испанские чулки украшались цветными вышитыми клиньями. В 1589 году английский священник Уильям Ли изобрел первый вязальный станок для чулок. Чулки, связанные на станке, начинают вытеснять модные тогда чулки, сшитые из шелка и бархата. Но полностью они их заменили только в конце XVIII столетия».
www.perchatki.com.ua/main.php?...
      «Первой англичанкой, позволившей себе шелковые чулки, стала королева Елизавета I: в 1562 году она удивила придворных новым аксессуаром».
www.wlal.ru/news/stocking.shtml
      «В XVI в. [в Италии] впервые появляется нижнее женское белье и чулки. Самыми модными считались флорентийские чулки, сшитые из белоснежной ткани».
mysterya.green.tsu.ru/library_...
       Итак, венецианские дамы эпохи кватроченто не ходили в синих чулках. Нижнего белья в это время как такового тоже не было. Итальянки носили одновременно два верхних платья до пят из дорогих парчовых и бархатных тканей – отрезные по талии, с узким лифом и длинной, в складку или сборку юбкой, а также обувь на высокой деревянной «платформе» – «цокколи».
Вопрос 3. Какими «парижскими интеллектуалами» конца XVI в. и у кого был «позаимствован» обычай (кстати – какой обычай: носить синие чулки или называться «синими чулками»)?
       Действительно, в Италии XV-XVI вв. существовали общества молодых (средний возраст – 18-20 лет) аристократов – compagnie, которые организовывали различные игры, праздники и состязания; этим обществам власти поручали проведение гражданских торжеств и других мероприятий – карнавалов, регат и т.д. Compagnie также устраивали частные вечеринки «для своих»; они были весьма шумными и предоставляли возможность продемонстрировать свое богатство и социальное превосходство. В Венеции подобные общества появились в сер. XV в. и были известны как «Compagnie Dell calza» (букв. перевод – «Компании чулок»). Под «чулками» подразумевались штаны-чулки «кальцони»; отсюда родственное слово «кальсоны» — узкие облегающие трико из эластичного сукна; вверху они прикреплялись шнурком к поясу короткой, до талии или бедер, плечевой одежды («соттовесты»). До ХV в. обе половинки штанов не сшивались между собой, позднее их соединили с помощью переднего и заднего клиньев и дополнили гульфиком, который вверху и сбоку пристегивали на пуговицы или шнуровали. Юноши из различных «compagnie Dell calza» носили такие разноцветные «кальцони», украшения на которых указывали, к какому из обществ они принадлежали (их можно увидеть на картинах Капраччо – it.wikipedia.org/wiki/Compagnie_della_calza); различались общества не только цветами трико, но и нарукавными эмблемами. Сенат принял законы против роскоши, но они лишь повлекли за собой изменения в моде: чтобы обойти закон, однотонные одежды надевали поверх красочных и надрезали, чтобы показать скрытые цвета – это привело к широкому распространению мужских «разрезных» моделей одежды в XV в. Compagnie Dell calza назывались по-разному: Floridi, Uniti, Concordi, Ortolani, Zardinieri... Информации о венецианском обществе под названием «Синий чулок» нет; сведений о том, что в эти общества допускались женщины, тоже нет. Compagnie Dell calza не занимались «изучением наук», а были чем-то вроде «массовиков-затейников», шоуменов. Поэтому любые попытки связать их с парижскими салонами XVII-XVIII вв. и английским «Обществом синих чулок» XVIII в. представляются искусственными и неубедительными.
Интересно, что «венецианская версия» в русскоязычном Интернете имеет один источник –бродячую переводную заметку о значении различных цветов. Отдельной статьи, посвященной «синим чулкам» в русской Википедии (forajump’у на заметку!), нет. В материалах на других языках я обнаружил ссылки на «Compagnie Dell calza», но, как было показано, они не имеют отношения к происхождению обсуждаемого понятия.

    Теперь о «парижских интеллектуалах». Мне ничего не известно об интеллектуалах эпохи религиозных войн во Франции, которые бы именовались «синими чулками» или отличались ношением таковых. Что касается XVII в., то в это время уже существовали парижские салоны, в которых заметную роль играли женщины. Любопытную фразу можно найти в «Лексиконе прописных истин» Гюстава Флобера: «Синий чулок. – Презрительный термин для обозначения женщины, интересующейся вопросами интеллектуального порядка. В подтверждение цитируйте Мольера». В примечании издателей говорится, что речь идет о комедии Мольера «Ученые женщины» (1672), высмеивающей «светских лжеученых педантов». Однако в самой комедии Мольера нет термина «синий чулок». Скорее всего, у Флобера возникла следующая цепочка ассоциаций: «синий чулок» (термин, уже популярный во Франции его времени) – дамы, увлеченные наукой – пьеса Мольера «Ученые женщины». Может быть, однако, имеется в виду и комедия Мольера «Смешные жеманницы» (1659), которая полемически упоминается в иронической поэме члена «Общества синих чулок» Анны Мор «Bas-bleu, или беседа» (1787). Французская Википедия говорит о том, что словосочетание «bas-bleu» пришло во Францию из Англии и быстро приобрело негативную коннотацию, как и мольеровское «femmes savantes» («ученые женщины»).
В литературе (Figes E. Patriarchal Attiudes. NY, Persea Books, 1987. P. 93.) можно найти указание на то, что будто бы существовали некие «bas-bleu собрания» в парижском в салоне мадам де Полиньяк, «где ношение синих чулок было всеобщим увлечением: некоторые мужчины вместо принятых по этикету шелковых белых или черных чулок ради эпатажа приходили на собрания в синих». (Статья «Салон» английской Википедии, правда, приписывает этот обычай парижскому салону Мадлен де Скюдери, годы жизни: 1607 –1701 – en.wikipedia.org/wiki/Salon_(gathering)). Подтверждения этим сведениям о «синих чулках» во Франции до XIX в. у меня нет. Напротив, Анна Мор в упомянутой выше поэме утверждает, что французское название «bas-bleu» родилось в результате буквального перевода неким иностранцем английского «bluestocking» – www.english.upenn.edu/~curran/...

       Вот более традиционное объяснение:
«В 1780-е годы в Англии образовался литературный кружок у леди Монтегю, где обсуждались и научные темы. Самым активным и видным членом этого кружка был ученый Бенджамин Стеллингфлит, который всегда носил синие чулки. Когда он пропускал заседание кружка, там говорили: “Мы не можем жить без синих чулок, сегодня беседа идет плохо – нет синих чулок!” Таким образом, прозвище “синий чулок” первым получил мужчина, а сам кружок стали иронически называть “Обществом синего чулка”. Позднее “синим чулком” стали называть женщин, которые интересовались литературой и наукой, пренебрегая домом и семьей».
www.junior.ru/students/gavrilo...
    Кстати, здесь тоже допущена ошибка – годы жизни Бенджамена Стиллингфлита (Benjamin Stillingfleet, а не Стеллингфлит) – 1702-1771. То есть, неудивительно, что он «пропускал» заседания ученого кружка в 80-е гг. 

     В действительности в литературе есть несколько версий происхождения названия. По одной из них, выражение «синий чулок» впервые появилось в 1756 г. в письме Элизабет Монтэгю (кстати, «отвечанты» на mail.ru перепутали её с кузиной – Мэри Уортли Монтэгю,1689 –1762 – otvet.mail.ru/question/9419949/) и действительно связано с «чудачествами» м-ра Стиллингфлита – ученого-ботаника, переводчика, издателя и малозаметного поэта XVIII в. Леди Монтегю и ее ирландская подруга Элизабет Веси (Vesy) использовали выражение «синий чулок» в своей переписке, называя так интеллектуалов-мужчин, с которыми они дружили. В переписке женщин встречаются также словосочетания bluestocking doctrine, bluestocking philosophy для обозначения их особой философии «как средства против грубого мира политики». Позднее название перешло на сам лондонский интеллектуальный кружок.
     По другой (более распространенной) версии, рассказанной современницей, Фани Бёрни, Б. Стиллингфлит был приглашен на прием к Э. Веси на модном английском курорте. Окинув взглядом свой гардероб, он обнаружил, что у него нет шелковых чулок, приличествующих на светском приеме. Он хотел было отказаться от приглашения, но миссис Веси сказала: «Ничего страшного, приходите в ваших синих чулках» (т.е. по-домашнему; сегодня мы бы сказали: «без галстуков»). Немного отличающийся вариант этой истории и роли Б. Стиллингфлита в ней изложен Джеймсом Босвеллом в его «Жизни Джонсона»: «Он [Стиллингфлит] был таким превосходным собеседником, что его отсутствие воспринималось как большая потеря, и мы, бывало, говорили “Мы не можем обойтись без синих чулок”, и так понемногу это название прижилось».
      Согласно третьей версии, адмирал Эдуард Боскавен (1711– 1761; почему-то отвечанты с mail.ru обозвали его голландцем – otvet.mail.ru/question/9419949/)), известный как «Неустрашимый старина» или «Кривошеий Дик», был мужем одной из наиболее восторженных участниц кружка. Он грубо отзывался об интеллектуальных занятиях своей жены и насмешливо называл заседания кружка встречами «Общества синих чулок».
     Итак, «образованные дамы изгнали из своих салонов карточную игру и стали глубокомысленно беседовать. Умные разговоры с мужчинами вывели английское дамское общество из изоляции и принесли ему европейскую славу, вечеринки с беседами входят в моду… Чтобы заслужить звание “синего чулка”, нужно было принадлежать к дамской элите… “Синие чулки” соперничали между собой, но ... им была чужда болезненная ревность к успехам конкурентки в обществе... К 1800 году это славное общество распалось. Мир английских салонов ... коснеет в педантизме и скороспелом суфражизме. “Синие чулки” оказываются “синими чулками” в том смысле этого выражения, в каком мы его теперь понимаем».
www.jerusalem-korczak-home.com...
     В добавление к этому:
Выражение особенно распространилось, когда Байрон употребил его в своей сатире на кружок леди Монтегю "The Blues" – "Синие" (иногда переводят – «Синие чулки», 1820):
letter.com.ua/phrase/index.php...

     Итак, подведем итог. Связывать «синие чулки» с Венецией оснований нет. Были ли в парижских салонах такие вечера «без галстуков» и назывались ли они «bas-bleu»? Версия заманчивая, но не нахожу ей документальных подтверждений. Склонен согласиться с известным английским исследователем международных фразеологизмов Майклом Куиньоном: «Даже если Анна Мор, Джеймс Босвелл и Фани Бёрни излагали лишь своего рода ранний городской миф об обстоятельствах появления этого понятия, нет сомнений, что английское слово «bluestocking» выкристаллизовалось в результате этих интеллектуальных бесед в середине XVIII столетия»
www.worldwidewords.org/topical...
     P.S. Кстати, Кембриджская «История английской и американской литературы» в 18 томах (1907-1921) также не видит оснований сомневаться в том, что термин обязан своему происхождению кружку Монтегю и Веси (т. 11, гл. 15, § 2)
www.bartleby.com/221/1502.htm

[Kitzune]

Синий чулок - одна из версий
в Германии служило в старину насмешливым прозвищем будочников и доносчиков, так как полицейские и лакеи носили С. чулки (отсюда в "Разбойниках" Шиллера "адский С. чулок" — höllischer Blaustrumpf — означает дьявола). С XVIII ст. С. чулками стали называть ученых женщин и женщин-писательниц, которые выставляют ученость свою напоказ. Выражение это возникло в Англии и первоначально относилось к кружкам мужчин и дам, которые ставили себе целью изгнание из своей среды карточной игры и замену ее беседою о вопросах научных, художественных и т. п. Душою таких кружков в середине XVIII стол. был ученый Штиллинфлит († 1771), который неизменно являлся в С. чулках, что и подало голланд. адмиралу Боскавену, в бытность его в Англии повод назвать эти кружки обществами "С. чулка" (blue stockings). Выражение это получило с тех пор всеобщее распространение, но оттенок укоризны был ему дан лишь впоследствии и постепенно. Ср. Doran, "A lady of the last Century" (Лонд., 1873).
(Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона)

[Christina]

Софья Ковалевская 
(15 января 1850  — 10 февраля 1891)



математик, первая женщина член-корреспондент Петербургской Академии наук

Софья Васильевна Ковалевская родилась 15 января 1850 года в Москве. Существует легенда, что когда в имении родителей Софьи ремонтировали дом, на детскую комнату обоев не хватило. И одну из стен оклеили листками из учебника математики. Девочка часами вглядывалась в загадочные значки, пытаясь понять отдельные фразы. Они так врезались в память, что много лет спустя преподаватель математики поражался, как быстро она усваивала сложные формулы...

 

Своя собственная формула любви.

Он нравился ей… Этот молодой поляк – революционер. Они вмести сочиняли стихи и даже начали писать роман. Но однажды, без всяких объяснений, она не пустила его в дом. В этот день она узнала, что ее бывший муж покончил жизнь самоубийством. И это страшное известие заставило ее не только расстаться со своим возлюбленным, но и пересмотреть многие взгляды на жизнь. Это оказалось необычайно трудным делом. Что вообще нужно женщине, чтобы быть счастливой? Если Бог наградил ее каким – то особым талантом, то, конечно, нужно признание. Тогда математик Софья Ковалевская должна была быть самой счастливой женщиной на свете, ибо у нее было слава, признание, престижные премии за математические открытия. Многие из них давались ей очень нелегко. Но самой трудной оказалась совсем не математическая задача. Она пыталась выстроить свою собственную формулу любви. Формулу обыкновенного женского счастья.

Важно очень захотеть.

- Как ты можешь решать эти скучные задачи по арифметике?

Этот вопрос любимая сестра Анюта задавала Софье почти каждый день. А та только пожимала плечами:

–Разве математика может быть скучной?

Вот прадеду, известному астроному, так не казалось, да и дед был выдающимся математиком, почетным академиком Петербуржской академии наук. А что касается Софьи, то она, решая задачку, получала истинное наслаждение. И мечтала, что когда-нибудь этому предмету ее будут учить настоящие профессора. Вскоре необычайные способности Софьи заметил ее домашний учитель. Заметил и растерялся, потому, как не знал, что ему, специалисту по филологии и истории, делать с 10-летним ребенком, который в тайне от всех ночью читает курс алгебры, применявшийся в то время в Парижском университете. Понятно, что учитель рассказал о Софьиных увлечениях отцу, генералу Корвин-Круковскому, и тот был польщен, ведь математика всегда была одним из его любимых предметов. Он нанял для Софы нового учителя, известного математика Александра Страннолюбцева. За зиму они прошли аналитическую геометрию, деферинциальное интегральное исчисление. Юная ученица поняла, что в жизни нет ничего невозможного. Она мечтала заниматься математикой у известного педагога и добилась своего. Важно очень захотеть, и всплывают нужные формулы, и решается самая трудная задача. Впрочем, вскоре она придет к малоприятному выводу, что когда ее захлестывают эмоции, она теряет способность здраво мыслить.

Первая любовь

Это случилось впервые, когда Софье исполнилось 13 лет. Именно тогда она влюбилась. В писателя Федора Михайловича Достоевского.

Достоевский 1863

.
Софье на то время -ровно 13.
 Анюта была старше Софьи на шесть лет. К 15-ти годам перечитала всю отцовскую библиотеку. В то время, как Софья занималась со своими учителями, Анюта уже считалась взрослой барышней. Без дела, слоняясь по усадьбе и не зная, чем заняться, она начала писать повести. Втайне от родителей Анюта отправляла их по почте в Петербург издателю журнала «Эпоха» Фёдору Михайловичу Достоевскому. Повести были приняты и опубликованы, и секрет Анюты был раскрыт. Последовал скандал. Отец семейства не любил женщин-писательниц и считал это занятие позором для девушки из приличной семьи. Однако, после прочтения повести «Сон», он немного смягчился и позволил Анюте познакомиться с Достоевским. Зная о том, что Достоевский был пьяницей и заядлым картёжником, он приказал матери ни на минуту не оставлять их наедине.

Четырнадцатилетняя Софья тоже выпросила позволения присутствовать при встрече. Для неё знакомство с известным писателем представлялось чем-то невероятным. Ещё бы, такой великий человек вдруг окажется у них в доме, будет сидеть рядом в старом бархатном кресле и пить чай из любимой маминой чашечки с голубыми васильками! Лихорадочно перебирая платья в своём шкафу, она не знала в чём появиться перед ним. За час до его прихода она, с замиранием сердца, стала прислушиваться к каждому звонку в передней. Первая встреча прошла неудачно. В своих «Воспоминаниях детства» Софья напишет: «Фёдору Михайловичу… было неловко и не по себе в этой натянутой обстановке. Он и конфузился среди этих старых барынь, и злился. Он казался в этот день старым и больным, как всегда, впрочем, когда бывал не в духе. Он всё время нервно пощипывал свою жидкую бородку и кусал усы, причём всё лицо его передёргивалось». Наконец Фёдор Михайлович взял шапку, раскланялся как-то неловко и торопливо ушёл.

Никто не ожидал увидеть Достоевского вновь. Однако, через пять дней он пришёл снова. Застав дома одних сестёр, он развеселился. В этот раз темы для разговора находились сами собой. Анюта и Фёдор Михайлович сидели рядом, шутили и смеялись. Софья молчала. Не спуская глаз с Достоевского, она боялась упустить хотя бы одно слово. Теперь перед ней был совсем другой человек, не тот, которого она увидела в первый раз. Этот был молод, обходителен и умён. Ей казалось, будто они знакомы много лет. «Неужели ему уже 43 года! — с удивлением думала она. — Неужели он в три с лишним раза старше меня и больше чем в два раза старше сестры! Да притом ещё великий писатель: с ним можно быть совсем как с товарищем!»

С этого дня Фёдор Михайлович стал часто бывать у Корвин-Круковских. Особенно нравились Софье те вечера, когда, кроме него, не было других гостей. Достоевский оживлялся и начинал рассказывать содержание задуманных им романов. Он говорил страстным, порывистым шёпотом, который завораживал Софью. Она сидела с расширенными от удивления и восторга глазами, запоминая каждое слово, каждую деталь повествования. Вечером, ложась спать, она с улыбкой вспоминала всё, о чём он говорил, и шёпотом повторяла запомнившиеся фразы.
 Вскоре отношения Анюты и Достоевского испортились. Он нервничал и придирался к Анюте, которая с удовольствием поддразнивала его. Достоевский брал шляпу и уходил, торжественно объявляя, что больше ноги его не будет в этом доме. Но на следующий день он вновь приходил, как будто ничего не случилось.

Желая подразнить Анюту, Достоевский часто ставил Софью в пример сестре: «То ли дело ваша сестра! Она ещё ребёнок, а как понимает меня! Потому что у неё душа чуткая!» Софья впервые слышала такие похвалы от мужчины. Она радовалась, что нравится писателю. Не в силах ничего поделать с собой, она ликовала каждый раз, когда Анюта и Достоевский ссорились. Ей было приятно, что он с восторгом отзывается о её внешности. Софья была очарована Достоевским. «Господи, пусть хоть весь мир восхищается Анютой, – шептала она, – сделай только так, чтобы Федору Михайловичу я казалась самой хорошенькой!». Однако, Господь не услышал ее. И вскоре знаменитый писатель предложил руку и сердце старшей сестре. Узнав об этом, Софья долго не разговаривала с Анютой. Поэтому не сразу узнала, что та отвергла предложение писателя. ПЕРВАЯ любовь прошла довольно быстро. Она вылечила себя занятиями математикой.

Фиктивный брак – путь к свободе.

Под влиянием Достоевского сестры увлеклись прогрессивными идеями. Они решил продолжить учебу за границей, где женщины могли получить высшее образование. Однако отец, сторонник традиционного образа жизни, не хотел видеть дочерей эмансипированными интеллектуалками. Тогда изобретательная Анюта придумала, каким образом вырваться из-под родительской опеки: «Нужно фиктивно выйти замуж, тогда отец отпустит меня с мужем хоть на край света, и ты уедешь с нами». Вскоре кандидат на роль мужа был найден. Им оказался знакомый сестер мелко-помесный дворянин Владимир Онуфриевичь Ковалевский, умный и образованный. Он владел книжным издательством, где издавались солидные научные труды. Он давно обратил внимание на младшую из сестер Софью. Ему нравились ее рассудительность и увлеченность наукою в свои 18 лет. Поэтому когда Анюта предложила Владимиру фиктивный брак, тот ответил, что готов жениться, но … только на младшей сестре Софье. Однако родители вдруг решили, что младшей систре неприлично выходить замуж раньше старшей. Понимая, что их план под угрозой, Софья придумала решение. Однажды вечером она убежала к Владимиру, заявив родителям, что никуда от него не уедет. Скандал удалось замять, и молодые обвенчались, а через год вместе с Анной уехали заграницу.

Сначала Ковалевские с Анютой отправились в Вену, но там не было хороших математиков, и Софья настояла на том, чтобы переехать в Гейдерберг. Однако профессора местного университета долго колебались: давать ей позволение посещать лекции или нет. Ведь прежде женщины не допускались к изучению физики и математики. Но Софья была настойчива, и профессора решили сделать исключение. Пока же Софья штудировала немецкий и посещала лекции, Анюта откровенно скучала. Ей, как писательнице, нужны были новые яркие впечатления. И тогда она отправилась в Париж, где вскоре вышла замуж по любви за будущего героя парижской коммуны Виктора Жеклара. А у Владимира Ковалевского, который мечтал изучать полиантологию, все складывалось не лучшим образом. Несмотря на то, что брак их считался фиктивным, Софья требовала постоянного внимания. Гельдерберг ее уже не устраивал. «Действуй, как хочешь» – написал он ей. И Софья решила переехать в Берлин.

Начало математической карьеры

Стать ученицей всемирно известного математика Карла Вейерштрассе. Сложно сказать, на что рассчитывала 20-ти летняя Софья Ковалевская, вероятно, на чудо. Потому что профессор Вейерштрассе принципиально не брал в ученики женщин. Но, к счастью, он был джентльменом, поэтому, пригласив Софью пройти, вручил ей несколько очень сложных задач и был уверен, что посетительница больше не явится. Однако, через неделю Софья пришла к нему снова. И Вейерштрассе долго не мог прийти в себя от изумления – ведь эта миловидная русская нашла свои оригинальные решения. Глядя на юную худенькую девочку, которая держалась просто и естественно, великий математик растаял. А когда Софье не разрешили посещать Берлинский университет, он предложил ей заниматься у себя на квартире. Под его руководством Софья написала свою первую научную роботу “К теории дифференциальных уравнений в частных производных”, которая вызвала восхищение ученых. С Владимиром в тот период она почти не виделась. Когда он приезжал в Берлин, все заканчивалось ссорами. Ее злило, что он прекрасно обходится и без нее. Занимается палеонтологией, ездит в экспедиции. Однако Софья понимала, что если она бросит математику, это обрадует Владимира, но разобьет сердце профессору Вейерштрассе. Ведь благодаря ему Софья стала доктором философии по математике. Однако робота на износ стоила ей здоровья. И Софья явно ощутила свое одиночество и тоску по родине. Надо возвращаться в Россию, там она восстановит силы, тем более что ее очень ждала сестра Анна, которая к тому времени вернулась из Франции вместе с мужем и сыном. Как же Софья соскучилась по сестре! Может Анна со своим простым житейским опытом поможет ей решить главную задачу – как стать счастливой.

Легко ли быть женщиной?

Приехав в Петербург, Софья тут же изъявила желание преподавать в университете. Ей отказали. « Вы женщина, – сказал ей один из чиновников, – а у нас преподают только мужчины и нам не надо никаких нововведений». На что Софья резко парировала: «Когда Пифагор открыл свою знаменитую теорему, он принес в жертву богам 100 быков, с тех пор все скоты боятся нового». Это был вызов. Ей предложили место учительницы начальных классов женской гимназии. «К сожалению, я не слишком тверда в таблице умножения», – сказала она и уехала в родовое имение Полибино. После ее приезда внезапно скончался отец. Софья была потрясена. Но эта смерть заставила ее по- иному взглянуть на ее отношения с мужем. Она почувствовала себя маленькой, незащищенной. И когда Владимир вернулся в Россию, их брак перестал быть фиктивным. Софья тогда престала интересоваться математикой, тесно сошлась с кружком литераторов и даже написала роман «Приват доцент», который был благоприятно встречен критиками. Однако, богемный образ жизни требовал немалых расходов, и тогда Софья предложила мужу заняться коммерцией. А в качестве первоначального капитала использовать наследство, оставленное ей отцом. Здесь- то в ее действиях и закралась ошибка, которая станет еще одним шагом на пути к трагедии. Ковалевские построили в Петербурге несколько многоэтажных домов для сдачи в наем, банк и оранжерею. Приняли участие в издательстве новой газеты. Друзья предсказывали им блестящее будущее. А их дочь даже называли богатой наследницей. Однако Владимир оказался плохим коммерсантом. И вскоре все имущество Ковалевских перешло кредиторам. Как не странно, но Софья легко перенесла эту печальную новость в отличии от Владимир, а который во всем винил одного себя. Еще вчера он был ученым с мировым именем, выдающимся палеонтологом! А теперь не ученый, не коммерсант – все рухнуло. И сколько жена не пыталась заинтересовать его наукой – все было напрасно. А затем до нее стали доходить слухи, что Владимир увлекся какой-то женщиной. Это уравнение с новым неизвестным Софья решила быстро. Устроив сцену ревности, бросив дочь на попечение подруги, уехала в Берлин. Она ошиблась. Решать задачу о счастье оказалось труднее, чем она думала.

Нерешаемая задачка

Профессор Вейерштрассе встретил Софью словами: « У меня для тебя есть новое задание, за которое не берутся даже выдающиеся математики. Это задача о вращении твердого тяжелого тела вокруг неподвижной точки. Уверен, этот орешек тебе по зубам». И Софья занялась вычислениями. Ведь если бы ей удалось решить эту задачу, механики ее тоже назвали бы выдающимся математиком. Но работа шла настолько медленно, что даже через два года Софья почти не продвинулась ни на шаг. Кроме того, она явно нуждалась. И друзья похлопотали о том, чтобы ее пригласили читать лекции в Стокгольмском университете. Однако Софья была замучена морально и физически, что панически боялась выступать публично. И вместо того, чтобы отправится в Швецию, поехала в Париж. Ей хотелось развеяться, отвлечься от переживаний. Софья с головой окунулась в омут светской жизни. На какой-то миг ей показалось, что она нашла верное средство от меланхолии. Но, увы, это опять была ошибка. Она поняла это слишком поздно, когда из России пришла страшная весть. Владимир Ковалевский, которого объявили банкротом, покончил жизнь самоубийством. На пятый день голодовки Софья потеряла сознание. Очнувшись, стала записывать какие-то математические выкладки, через несколько дней дала согласие читать лекции в Стокгольмском университете. А еще через месяц, забрав из России дочь, переехала в Швецию. В то время ей было 33 года. В Париж Софья вернулась лишь 3-мя годами спустя. И все потому , что все это время панически боялась этого города, ведь именно здесь ее настигла весть о гибели мужа. Здесь же ожидало ее новое трагическое известие. Она ехала сюда уже профессором Стокгольмского университета. Ее жизнь стала понемногу налаживаться. Но вдруг смертельно заболела сестра Анюта. Самый родной и близкий человек. Ниточка, связывающая ее с родиной, с прошлым, с детством, таким светлым и безмятежным. Софья тут же умчалась в Петербург. И там, сидя у постели умирающей сестры, вдруг задумалась. А ведь их жизнь могла сложиться совсем иначе. Как было и как могло быть. Именно тогда в Петербурге Софья решила написать драму из двух частей. В первой все герои делаются не счастливыми, а в второй, наоборот, счастливыми. Эта книга была написана совместно с шведской писательницей Эдглер де Флер. И построена была по чисто математическим законам. Она вложила в этот роман все свои мысли, переживания. А в образе главной героини вывела себя. После смерти Анны у Софьи не осталось не одного близкого человека, кроме дочери. Тогда она даже не подозревала, что через год судьба пошлет ей встречу, которую она ждала всю жизнь.

Новая любовь и заслуженное признание.

По иронии судьбы он носил такую же фамилию, как и ее покойный муж – Ковалевский. Был видным социологом, юристом. Ухаживал за Софьей весьма настойчиво. Но покорил ее сердце после одного случая. Однажды в ресторане Софья опрокинула на себя бокал вина и расстроилась из-за испорченного наряда. На следующее утро Максим Максимович Ковалевский явился к ней с коробкой, в которой было платье как две капли воды похожее на вчерашнее. Как ему удалось достать точно такое же, причем за одну ночь, так и осталось для Софьи загадкой. Встреча с Ковалевским помогла ей обрести душевный комфорт.

И Софья, наконец- то, закончила исследование той самой трудной задачи, которое ей поручил профессор Вейерштрассе, и которую не смогли решить такие великие математики как Эйлер и Лагранж. Робота была послана на конкурс в Парижскую академию наук и выиграла престижную премию Бордена, которая 3 года подряд ни кому не присуждалась. Она стала в ряд первых математиков мира. Максим Ковалевский был свидетелем ее триумфа. А ей хотелось только одного – остаться с ним наедине. Как ничтожна эта задача рядом с другой задачей – стать счастливой. На следующий год, за работу на ту же тему, Софья Ковалевская была удостоена премии, на этот раз шведской академии наук. Кроме того, Софью наконец – то признали на родине. И избрали членом – корреспондентом российской академии наук. «Наша академия наук только что избрала вас, Софья Васильевна, членом –корреспондентом, допустив этим нововведения, которому не было до сих пор прецедента», – писал ей известный ученый Чапишев. И еще Максим сделал Софье официальное предложение. «Вам даже фамилию менять не придется», – пошутил он. Однако самой Софье было уже не до смеха. Сердцем она желала быть с любимым человеком, но вот разумом она боялась, что вновь придется выбирать между математикой и семейной жизнью. Тогда Софья не дала Максиму никакого ответа, она не могла сделать счастливым любимого человека и при этом не потерять саму себя. Она чувствовала, что в данном случае математика ей не поможет. И Софья стала заносить на бумагу все то, что было ей пережито за прошедшие годы. Мемуары, воспоминания о детстве были признаны лучшим произведением Ковалевской.

Новый год на кладбище

Однако занятие литературой не помогли ей принять решение. И в тот самый момент, когда Софья совсем отчаялась, из Петербурга пришла весть. В Российской академии появилось вакантное место на кафедре математики. И Софья помчалась в Петербург, надеясь получить это место. Но, увы, закулисные игры не позволили ей стать первой в истории женщиной- академиком. Никто не стал даже рассматривать ее заявление. Ей даже запретили присутствовать на заседаниях академии. Она вновь вернулась в Стокгольм. Разбитая, подавленная, разочарованная. Максим, который устал от неопределенности в их отношениях, поставил ей условие: либо мы вместе, либо расходимся навсегда. И вновь, каким-то невероятным образом, Софье удалось уйти от решения.1891 год они с Максимом встречали вместе в Генуе. Гуляя, не заметили, как забрели на кладбище. «Знаешь, кто-то из нас не переживет этого года, недаром мы встретили новый год на кладбище». Спустя несколько недель он проводил ее на поезд, который следовал в Стокгольм. По дороге из-за резкой перемены климата Софья простудилась. Вернулась в Швецию уже больной. Врач поставил диагноз: воспаление легких. Друзья дежурили у ее постели круглые сутки. В одну из ночей, когда она крепко уснула, все решили, что дело идет на поправку. Той же ночью Софья Ковалевская скончалась от паралича сердца. Ее дочь, которая в 13 лет осталась круглой сиротой, вскоре вернулась в Россию. Стала врачом. Она умерла в Москве в возрасте 74 лет, так никогда не выйдя замуж.

Источник:

Скрытый текст

http://konca.net.ua/they/sofia-kovalevskaya