Плохим переводчикам - бой!

[Тигра]

Можно даже  сразу первую главу взять. Через пару абзацев после  «жирной навозной мухи» идет, например, такой пассаж:
«Не отрывая прищуренного взгляда от подъезда, из которого вот-вот должна была выпорхнуть похотливая пташка Тифф, Коннор машинально свернул сигару и задался вопросом, кто бы мог ему звонить. Его новый номер знали только трое: Сет, закадычный дружок, а также Шон и Дэви. Сет исключался: по субботам он предавался экстремальному сексу со своей возлюбленной, милашкой Рейн, и забывал обо всем на свете. «Счастливчик, — со вздохом подумал Коннор, — кувыркается теперь в постели с юной красоткой в свое удовольствие, а тут приходится и в выходной день шпионить за чужой неверной женой. Ну разве это жизнь? Что ж, каждому свое. Сет заслужил право выпустить пар, и грех ему завидовать. Он отличный малый и надежный друг, хотя характер у него не сахарный...»

Сильно сомневаюсь, что у писательницы  была «похотливая пташка Тифф» или «экстремальный секс с милашкой Рейн».

Правильно делаешь, что сомневаешься. Книгу я еще не читала, но из этого отрывка поняла, что Рейн - жена Сета, и у них сейчас медовый месяц.

He rolled the cigarette on autopilot, eyes trained on the town house, and wondered idly who had called. Only three people had the number: his friend Seth, and his two brothers, Sean and Davy. Seth for sure had better things to do on a Saturday afternoon than call him. The guy was neck-deep in honeymoon bliss with Raine. Probably writhing in bed right now, engaged in sex acts that were still against the law somewhere in the southern states. Lucky bastard.
Connor's mouth twisted in self-disgust. Seth had suffered, too, from all the shit that had come down in the past few months. He was a good guy, and a true friend, if a difficult one.

"Наблюдая за особняком, он машинально свертывал сигарету и лениво раздумывал над тем, кто ему звонил. Его номер знали только три человека: его друг Сет, и его два брата, Шон и Дэйви. У Сета наверняка  было более приятное занятие в субботний полдень, чем звонить ему.  Парень с головой погружен в счастье медового месяца с Рейн. Наверное именно сейчас кувыркается в постели, занимаясь таким сексом, который все еще считается противозаконным где-нибудь в южных государствах. Удачливый ублюдок.
Коннор скривил рот в отвращении к самому себе. Сет тоже страдал от всего того дерьма, что свалилось на них за несколько последних месяцев.
Он хороший парень и настоящий друг, хотя и с сложным характером."

[Тигра]

А  вот миленький диалог между героями в начала 19 главы:
— Мы здесь одни, — прошептала Эрин. — Мама и Синди спят. Вот я и решила немного попрактиковаться в некоторых своих дурных наклонностях. Мне еще не доводилось делать минет в машине. А вот ты уже лобзал меня однажды в своем «кадиллаке» в аэропорту. Теперь моя очередь продемонстрировать, на что способна твоя скверная девчонка.
— Ты, конечно, права, за мной должок. Но лучше отложим это на другой раз, — сказал Коннор. — Нет, я, разумеется, не имею ничего против орального секса, но нельзя же забывать об осторожности! А вдруг в самый неподходящий момент на нас кто-то нападет?
— Тогда давай поднимемся ко мне! — Эрин потерлась щекой о его колючий подбородок. — Запрем дверь, включим сигнализацию, и никто нас не побеспокоит в миг экстаза.

"Why not? Everyone's asleep. Open your jeans for me and I'll practice some of my bad girl skills. I've never done anything in a car before. Except for when you kissed me at the airport. That counts."

"I think it does, too. But still, no."

Her fingers tightened, rubbed him, insisting. "Don't you want--"

"You know damn well how much I want it, but I'm not comfortable letting down my guard in a car parked out on the street. I'm wide open when you do your sex goddess routine on me."

"So come up to my room." She pressed her lips against his hot face, rubbed her cheek against the rasp of glinting beard stubble. "We'll lock the doors, set the alarms. We'll be as safe as it's possible to be."

«- Почему бы и нет? Все спят. Расстегни свои джинсы и я попрактикуюсь в некоторых из своих навыков «плохой девочки». Я никогда раньше не занималась этим в машине. Если бы не тот поцелуй в аэропорту. Это что-то значило.
- Я тоже думаю, что значило. Но, тем не менее, нет.
Ее пальцы сжимали, гладили его, настаивая.
- Ты хочешь …
- Ты чертовски хорошо знаешь, как я хочу этого. Но это непозволительно во время дежурства в автомобиле, припаркованном на улице. Меня уносит, когда ты испытываешь на мне свои приемчики красотки с экрана.
- Тогда пойдем ко мне.
Она прижалась губами к его разгоряченному лицу, потерлась щекой о терку его отрастающей щетины (щекой… щетины – нехорошо, конечно, но не могу выдумать).
- Мы запрем дверь, включим сигнализацию. Мы будем в максимально возможной безопасности.»

[jeni]

Ужас!Это ж надо так испоганить книгу!Сексуальный неврастеник!

[Antea]

Друзья мои, я просто в шоке. Вот гад! Эта книга как будто создана для того, чтобы посильнее и поглубже разгромить и закопать ЛР жанр. Может это и есть его задача? 

[Тигра]

и конец 3-ей главы (интересно, есть ли у самой Маккена намек на содомию):
"Натянув суконное армейское одеяло на голову, Коннор пришпорил свое воображение. Лицо Эрин вдруг увлажнилось слезами радости, пухлые нежные губы задрожали и разошлись в стыдливой полуулыбке, готовые к поцелую.
Она с томным вздохом запрокинула голову. Он стянул с нее штаны вместе с трусиками, трепеща от возбуждения. Ему в ноздри хлынул головокружительный аромат ее женских прелестей, напоминающий милые ему с детства запахи пудры, опавших розовых лепестков и соленого морского ветра. Он пил тот волшебный коктейль жадно, большими глотками, продолжая раздевать Эрин догола. И наконец она обняла его и доверчиво взглянула ему в глаза.  Он позволил себе в мечтах занять позицию у нее за спиной, стремясь получше рассмотреть ее женские достоинства и, подавшись вперед, сжал в ладонях округлые груди с торчащими твердыми сосками, жаждущими поцелуев. Ее блестящие волнистые волосы покрыли плечи, словно черная шелковая шаль. Почувствовав, что она вся пылает и трепещет от нетерпения, Коннор наклонился и ввел палец в ее тесный росистый тоннель. Стенки ее сокровищницы блаженства радостно стиснули его, а из груди вырвался сладострастный стон.
Не медля более ни секунды, он развел руками ее тугие ягодицы. Эрин изогнулась, словно кошка, и предъявила ему свои потайные прелести в их полной красе. Они манили его к себе, словно спелый плод, сочащийся густым нектаром, и он принялся вкушать эти изысканные яства с ленивой неторопливостью гурмана: то проводил по ее нежным лепесткам губами, то начинал сосать бутончик, трепещущий от его прикосновений. Наконец Коннор впился в преддверие лона ртом и стал с жадностью его покусывать и посасывать. Эрин разрыдалась от счастья и забилась в экстазе.
Обычно после этого Коннор сразу же овладевал ею, вгоняя свой амурный меч в ее содрогающуюся вульву по самую рукоять, а затем извлекал его оттуда и постигал Эрин с потайного входа.
Восторги обоих любовников в связи с этим маневром не поддавались описанию. Но в эту ночь ему не пришлось идти проторенным путем, он кончил, глухо вскрикнув, спустя считанные мгновения после стона возлюбленной. Мокрые трусы прилипли к телу, и он уткнулся лицом в подушку, не замечая, что по колючим щекам струятся соленые слезы.
Через минуту его уже сморил сон."

   He buried his face in the coarse wool army blanket and let the fantasy unfold. He kissed the salty tears off her cheeks, and she opened and clung to him as he devoured her tender mouth. He knelt down and nuzzled the warmth of that velvety strip of skin between the T-shirt and the waistband of her jeans that had so tantalized him tonight. He popped the buttons of the jeans open and tongued her navel as he dragged those jeans and panties down over her curvy hips, her round ass. Slowly, inch by precious inch, reveling in her hot female smell: baby powder and flower petal and ocean salt. He breathed it, in big, greedy gulps. He peeled every scrap of clothing away until she was naked, arms held out to him, her eyes soft with trust.
   Yeah. Trust. He shoved away the derisive voices in his head. This was his fantasy, and he'd run it how he damn well pleased.
   She trembled as he put his arms around her from behind and explored the exquisite, plump fullness of her breasts. Vivid details were imprinted in his mind as if they were memories, not fantasies. Her nipples puckered against his hand, tender buttons of flesh aching to be tongued and suckled. Her hair clip pulled loose, and her glossy hair tumbled and slid across her shoulders like a swath of dark satin.
   He slid his hand over the rounded swell of her belly, delving into her dark thatch, searching for hidden treasure in the wet, secret heat of her cleft. She tightened around his fingers and flung her head back against his shoulder, squirming and whimpering with pleasure.
   He pushed her down onto the bed and pushed her soft thighs until they sprawled apart. He cupped her rosy ass cheeks, kissed and tongued the folds and hollows between her legs, the electric fuzz of dark hair. He opened her like a dripping fruit with his tongue, sliding it along the glistening, succulent folds of her labia, wallowing in her colors and flavors. Lazy and slow, taking his time. Suckling her clit, flicking and lashing it with his tongue. He would bury his head between her thighs and thrust his tongue deep. He would make her buck and writhe and press her cunt against his face, until she jerked and sobbed and came.
   And then he would do it all again.
   Usually he finished himself off with the next logical step; clambering over her damp body and shoving himself into her quivering depths, sliding deeper and slicker with each thrust until his orgasm thundered through him. Tonight, he didn't get that far. He came along with her imagined orgasm, the pillow muffling his cry as he spurted into the washcloth. He pressed his face against the pillow, breath heaving.
   When he lifted his head, he was startled to find his face wet with tears. That was weird. He wiped his cheek and stared at his wet hand for over a minute, but he was too tired to be overly freaked out about it.
   He cleaned up in the back bathroom, dragged the blanket over himself and sank like a stone into real, honest-to-God sleep.


Вот плохой, но относительно точный перевод (Натали)
  "Он зарылся лицом в грубошерстное армейское одеяло и позволил разгуляться фантазии. Он поцеловал ее щеки, соленые от слез, и она раскрылась и приникла к нему, в то время, как он пожирал ее чуткий рот. Он опустился на колени и вдыхал теплоту той бархатной полоски ее кожи между футболкой и поясом джинсов, которая так мучила его сегодня вечером. Он расстегнул джинсы, отщелкнув кнопки, и дотронулся языком до ее пупка, продолжая стягивать джинсы и трусики вниз по ее соблазнительным бедрам, ее круглой попке. Медленно, дюйм за драгоценным дюймом, наслаждаясь ее горячим женственным запахом: детская присыпка, цветочные лепестки, и океанская соль. Он вдыхал этот аромат большими, жадными глотками. Он постепенно обнажил ее полностью, ее руки обнимали его, она кротко и доверчиво смотрела на него.
   Да. Доверие. Он заставил замолкнуть иронические голоса в своем мозгу. Это была его фантазия, и он, черт возьми, управлял ею, как хотел.
   Она дрожала, когда его руки обнимали ее и изучали  совершенные, полные груди. Яркие детали были запечатлены в его мозгу, как будто это были воспоминания, а не фантазии. Ее соски сморщивались под его рукой, чуткие кнопки плоти, жаждущие, чтобы их коснулись языком и сосали. Ее заколка расстегнулась, и ее гладкие волосы скользнули и рассыпались по плечам подобно полосе темного шелка.
   Он скользил рукой по плавной округлости ее живота, погружался в темные густые волоски, ища скрытое сокровище во влажном, тайном жаре ее расселины. Она напряглась вокруг его пальцев и откидывала голову ему на  плечо, извиваясь и хныча от наслаждения.
   Он опустил ее на кровать и раздвинул ее мягкие бедра. Он обхватил  руками розовые половинки ее попки, целовал и лизал складки и углубления между ее ногами, ошеломительный пух темных волос. Он раскрывал ее, как истекающий соком плод, своим языком, скользя им по блестящим, мясистым складкам ее интимных губ, купаясь в ее цветах и ароматах. Лениво и медленно, удеживая время. Посасывая ее клитор, ударяя и обвивая его своим языком. Он бы зарыл свою голову между ее бедрами и глубоко протиснул свой язык. Он заставил бы ее сопротивляться и корчиться и прижиматься своей мохнаткой к его лицу, пока бы она не начала биться и рыдать и не кончила бы.
   И затем он бы сделал все это снова.
      Обычно он кончал со следующим логическим шагом; скользя вверх по ее влажному телу и проталкиваясь в ее трепещущие глубины, продвигаясь все глубже и легче с каждым толчком, пока не прогрохочет оргазм. Но сегодня у него долго не получалось. Он кончил одновременно с ее предполагаемым оргазмом, подушка приглушила его крик, когда он излился в тряпку. Он вжал лицо в подушку, восстановил дыхание.
   Когда он поднял голову, то был поражен, обнаружив, что его лицо было влажным от слез. Это было странно. Он вытер щеку и дольше минуты смотрел на свою влажную руку, но был слишком утомлен, чтобы чрезмерно озаботиться этим.   Он вымылся в задней ванной, натянул на себя одеяло и погрузился, подобно камню, в настоящий, честное слово, сон."

[Тигра]

Ну а если нужны  очень отвратительные примеры, то можно взять главы, где герои занимаются любовью. Вот отрывок из 8  (он где-то в середине находится):
 « Покраснев еще гуще, Эрин оттопырила свой багажник и, покосившись на отражение в настенном зеркале, неуверенно промолвила:
— По-моему, я чересчур полная. Синди даже в шутку дразнила меня Булочкой.
—  Обожаю сдобные булочки, — сказал Коннор. — Я столько лет мечтал увидеть твои женские прелести, и вот наконец сбылась заветная мечта идиота. Дай же мне налюбоваться тобой вволю!
Эрин приняла соблазнительную позу, Коннор подался вперед, ухватил ее за бедра и, подтолкнув, заставил облокотиться на журнальный столик. Из зеркала на нее смотрела голая бесстыдница с изогнутой спиной и оттопыренным розовым задом.
Коннор плотоядно ухмыльнулся, отчего ягодицы Эрин сжались, предчувствуя прыжок хищника, а щеки запылали. Он явно испытывал ее, сообразила Эрин и замерла, решив идти до конца.
Руки Коннора заскользили по ее бедрам и лобку, пальцы стали щекотать ее половые губы и промежность. Он прижался к ней своей эрекцией, стиснув руками талию, и произнес:
— С тобой трудно держаться в рамках приличия.
— В рамках приличия? — переспросила Эрин. — Это как?
— Вообще не прикасаться к тебе! — воскликнул Коннор. — Я втянул тебя в эту затею, вернее, бесцеремонно принудил тебя подчиняться мне. Совратив же тебя, я рискую оказаться в дурацком положении».

   It was ridiculous, after all the bold lengths she'd gone to, but her face still burned. "I … but it's, ah, too big. Cindy's always giving me Buns of Steel videos for Christmas as a joke, and I—"
   "Cindy can weld her scrawny buns into steel if she wants. I like a round, beautiful ass like yours. You're the one who took your clothes off for me, Erin. I've been sneaking guilty peeks at your ass for years. Now's my chance to get a good long look. So turn around. Now."
   She did not miss the command hidden beneath the lazy sensual tone. And he was right. This had been her idea. She turned her back to him.
   He clasped her waist, and pushed her forward gently. She swayed and caught herself on the low table. She stared straight into the mirror, back arched, bottom sticking out. Her face was bright pink.
   Connor smiled, a hot, predatory smile that made the muscles of her thighs clench. The pose he had put her in was an explicit invitation.
   He was testing her. Her arms trembled. She didn't move. She would not chicken out. No way. She'd come this far.
   His hands slid lower, worshiping every curve, caressing her inner thighs and brushing boldly over the fuzz of hair that hid her sex. He pulled her up, and back against him, his arm tight around her belly, his erection pressed against her bottom. "You make it so hard to do the right thing," he muttered.
   She struggled to concentrate. "The right thing? What is that?"
   "To not touch you," he growled. "I bullied you into this whole thing. Seducing you puts me deep into dickhead territory."

[NATALY]

Her face was bright pink.
  

"...оттопыренным розовым задом."

Для меня перевод -  долгий и мучительный процесс, но это ПРОМТ перевел сразу:

Ее лицо было ярко розово.

[jeni]

Это ж надо перепутать лицо с задом!

[nell]

Я тоже в шоке. Это ужас какой то.

[margarita]

только не кидайте в меня помидорами, но, судя по английским отрывкам, маккена тоже не блещет красотами стиля.
 хотя сорвачев, несомненно, наш враг на веки. и нет ему прощения.

[Юся]

Маргарита, никто не спорит, что Маккена пишет вовсе не про незабудки и лютики. Просто мы получаем нечто невообразимое.
А идея насчет целой главы хороша. Чтобы нагшлядно показать, как можно испортить не кусочки текста, а весь его целиком.

[NATALY]

 Я долго промучилась с переводами. С моим знанием английского - это сущий кошмар. И сделала вывод, что Сорвачев не плохой переводчик. Он явно знает английский и, что еще более редко, русский язык. Он очень плохой человек. Автор пишет, книга - его ребенок, и он хочет, что читатели прочитали именно то, что он написал. Это его право. И это право нарушается в угоду ущемленному самомнению переводчика. Ведь Сорвачев может переводить, никого не обижая, крутые детективы. Зачем же браться за ЛР. Я обратила внимание, что среди переводчиков ЛР достаточно много мужчин. И они переводят прилично, лучше или хуже, но не издеваясь над текстом.
Поэтому я считаю, что это дело мы должны довести до конца.

[Юся]

Наташа, наверное, ты права насчет того, что Сорвачев плохой человек.

[jeni]

Я бы добавила-и безответственный.

[Юся]

я оч.надеюсь, что от наших слов ему таааак икается!