Мечтательница

Продолжаем выкладывать те стихи, которые иллюстрируют события вашей жизни, ваши мысли и чувства, или просто вспомнились или понравились вам именно сегодня  :)

Предыдущие темы:
1. здесь (http://everdream.ru/forum/index.php?topic=11140.msg238571#msg238571);
2. здесь (http://everdream.ru/forum/index.php?topic=14573.0);
3. здесь (http://everdream.ru/forum/index.php?topic=17674.0);
4. здесь (http://everdream.ru/forum/index.php?topic=19479.0);
5. и здесь (http://everdream.ru/forum/index.php?topic=21053.0). :ffrost2:

После ветра и мороза было
Любо мне погреться у огня.
Там за сердцем я не уследила,
И его украли у меня.

Новогодний праздник длится пышно,
Влажны стебли новогодних роз,
А в груди моей уже не слышно
Трепетания стрекоз.

Ах! не трудно угадать мне вора,
Я его узнала по глазам.
Только страшно так, что скоро, скоро
Он вернет свою добычу сам.

Анна Ахматова
1914

Опять хожу по улицам и слышу,
как сердце тяжелеет от раздумья
и как невольно произносят губы
еще родное, ласковое имя.
Опять не то!
         Пока еще мы рядом,
превозмогая горький непокой,
твержу упрямо: он такой, как надо,
такой, как ты придумала, такой.

Как должен свет упасть на подоконник?
Что - измениться за окном? Какое
сказать ты должен слово, чтобы сердце
вдруг поняло, что не того хотело.

Еще ты спишь. Но резче и иначе
у окон копошится полумгла.
И девушка уйдет, уже не плача
не понимая, как она могла.

И снова дни бегут прозрачной рощей,
без ручейков, мостков и переходов,
и, умываясь налетевшим снегом,
слепая ночь, ты снова станешь утром

Я все спешу.
Меня на перекрестке
ударом останавливает сердце
Оно как будто бы куда-то рвется.

Оно как будто бы о чем-то шепчет.
Его как будто бы переполняет
горячая, стремительная сила.

Я говорю:
- Товарищи, работа...-
Я говорю:
- Шаги, решенья, планы...-
Я говорю:
- Движенья и улыбки...-
Я спрашиваю:
- Разве это мало?

А сердце отвечает:
- Очень много.
Еще бы одного мне человека,
чтоб губы человечьи говорили,
чтоб голос человеческий звучал.
Чтоб ты мне позволяла, не робея,
к такому человеку приближаться
и слушать за стеною гимнастерки
его большое ласковое сердце.
Ты очень многих очень верно любишь,
но ты недосчиталась одного.

Я опущу глаза и не отвечу:
на миг печаль согреет мне ресницы.
Но ветер их остудит.
Очень прямо
пойду вперед, расталкивая снег.

Начальник на далекой новостройке,
чекист, живущий в городе Ростове,
поэт, который ходит по дорогам,
смеется и выдумывает правду.

Неправда, я люблю из вас кого-то,
люблю до горя, до мечты, до счастья,
так прямо, горячо и непреклонно,
что мы найдем друг друга на земле.

Маргарита Алигер
1935-1955

Когда я полюблю тебя, входи ко мне без стука,
но всё-таки сперва подумай хорошо.
Я уложу тебя на свой тюфяк, где пылью дышит
звонкая солома.

Я принесу тебе кувшин воды студеной
и башмаки от пыли оботру,
и нам с тобой никто не помешает, -
ты можешь спину гнуть и штопать наше платье.

Какая тишина великая настала.
Устал ты, так садись на этот стул
единственный, сними воротничок и галстук,
а если голоден, возьми листок бумаги
взамен тарелки, что-нибудь поесть возьми,
коли найдешь, и мне оставь немного.
И я отменно голодна всегда.

Когда я полюблю тебя, входи ко мне без стука,
но всё-таки сперва подумай хорошо,
затем что, если вдруг, придя однажды,
ты больше не придешь ко мне ни разу,
мне будет больно.

Аттила Йожеф

Не успокоюсь, пока не увижу.
Не успокоюсь, пока не услышу.
Вашего взора пока не увижу,
Вашего слова пока не услышу.

Что-то не сходится - самая малость!
Кто мне в задаче исправит ошибку?
Солоно-солоно сердцу досталась
Сладкая-сладкая Ваша улыбка!

- Баба! - мне внуки на урне напишут.
И повторяю - упрямо и слабо:
Не успокоюсь, пока не увижу,
Не успокоюсь, пока не услышу.

Марина Цветаева

Любимый! Между нами полмира,
зазубренный клинок океана.
Но с пальцев так и капает мирра
на кодовый замок чемодана.
Мир, как твои объятия, тесен.
Любовь - прообраз автопилота.
И океан поёт Песню Песен
под царственным крылом самолёта.


Вера Павлова

Осень

Я дал разъехаться домашним,
Все близкие давно в разброде,
И одиночеством всегдашним
Полно всё в сердце и природе.

И вот я здесь с тобой в сторожке.
В лесу безлюдно и пустынно.
Как в песне, стежки и дорожки
Позаросли наполовину.

Теперь на нас одних с печалью
Глядят бревенчатые стены.
Мы брать преград не обещали,
Мы будем гибнуть откровенно.

Мы сядем в час и встанем в третьем,
Я с книгою, ты с вышиваньем,
И на рассвете не заметим,
Как целоваться перестанем.

Еще пышней и бесшабашней
Шумите, осыпайтесь, листья,
И чашу горечи вчерашней
Сегодняшней тоской превысьте.

Привязанность, влеченье, прелесть!
Рассеемся в сентябрьском шуме!
Заройся вся в осенний шелест!
Замри или ополоумей!

Ты так же сбрасываешь платье,
Как роща сбрасывает листья,
Когда ты падаешь в объятье
В халате с шелковою кистью.

Ты - благо гибельного шага,
Когда житье тошней недуга,
А корень красоты - отвага,
И это тянет нас друг к другу.

Борис Пастернак

Мы не умеем прощаться,-
Всё бродим плечо к плечу.
Уже начинает смеркаться,
Ты задумчив, а я молчу.

В церковь войдем, увидим
Отпеванье, крестины, брак,
Не взглянув друг на друга, выйдем...
Отчего всё у нас не так?

Или сядем на снег примятый
На кладбище, легко вздохнем,
И ты палкой чертишь палаты,
Где мы будем всегда вдвоем.

Анна Ахматова
Март 1917, Петербург

Мне перья дёргали из крыл,
А я - летала!
Пытались воздух перекрыть,
А я - дышала!
Меня пугали-не люби,
А я - любила!
Пытались памяти лишить,
Я - не забыла!
Мне говорили:боль сильна.
А я - терпела!
Не смей врагов своих жалеть!
А я - жалела.
Меня опять сбивали с ног,
Но я вставала.
Мне говорили: не найдёшь!
Но я искала.
Твердили все: и не мечтай!
А я мечтала.
И если даже рухнет мир - начну сначала!

Автор неизвестен

Засветила я свою лампаду,
Опустила занавес окна.
Одиноких тайную усладу
Для меня открыла тишина.
   Я не внемлю шуму городскому,
   Стонам жизни, вскрикам суеты,
   Я по шелку бледно-голубому
   Вышиваю белые цветы.
Шью ли я для брачного алькова
Мой волшебный, радостный узор?
Или он надгробного покрова
Изукрасит траурный убор?...
   Иль жрецу грядущей новой веры
   Облечет неведомый обряд?
   Иль в утеху царственной гетеры
   Расцветит заманчивый наряд...
Иль на буйном празднике свободы
Возликует в яркости знамен?..
Иль, завесив сумрачные своды,
В пышных складках скроет черный трон?.
   В откровенье новому Синаю
   Обовьет ли новую скрижаль?..
   Я не знаю, ничего не знаю -
   Что мне страшно и чего мне жаль!
Волей чуждой, доброю иль злою,
Для венка бессмертной красоты
Зацветайте под моей иглою,
Зацветайте, белые цветы!

Надежда Тэффи

Летний день заметно убывает.
Августовский ветер губы сушит.
Мелких чувств на свете не бывает.
Мелкими бывают только души.
Даже ревность может стать великой,
если прикоснется к ней Отелло...
А любви, глазастой, многоликой,
нужно, чтобы сердце пламенело,
чтоб была она желанной ношей,
непосильной для душонок хилых.

Что мне делать, человек хороший,
если я жалеть тебя не в силах?

Ты хитришь, меня же утешая,
притворяясь хуже и моложе:
дескать, мол, твоя любовь большая,
а моя поменьше,- ну и что же?

Мне не надо маленькой любови,
лучше уж пускай большое лихо.
...Лето покидает Подмосковье.
На минуту в мире стало тихо.

Маргарита Алигер
1945

Совет

Мой вам совет: при любых обстоятельствах
Делайте вид, что на сердце покой.
Это ваш шанс избежать обязательства
Всем объяснять, что случилось с тобой!

Будьте приветливы, доброжелательны,
Стрессоустойчивы, в чем-то просты.
Много читайте, тогда обязательно
Речи и мысли не будут пусты.

Не осуждайте других, не злорадствуйте!
Помните истину: прошлого нет.
Возраст неважен, указанный в паспорте,
Только душа знает, сколько вам лет.

Будет тогда в жизни все замечательно,
Снимет любую печаль, как рукой!

Но главное здесь — при любых обстоятельствах
Делайте вид, что на сердце покой.

Ах Астахова

Непокоренный

Из-под покрова тьмы ночной,
Из чёрной ямы страшных мук
Благодарю я всех богов
За мой непокорённый дух.

И я, попав в тиски беды,
Не дрогнул и не застонал,
И под ударами судьбы
Я ранен был, но не упал.

Тропа лежит средь зла и слёз,
Дальнейший путь не ясен, пусть,
Но всё же трудностей и бед
Я, как и прежде, не боюсь.

Не важно, что врата узки,
Меня опасность не страшит.
Я — властелин своей судьбы,
Я — капитан своей души.

Уильям Эрнст Хенли
1875

некоторые люди любят стихи и прозу,
некоторые уверены, что до свадьбы не заболит.
если я тебя поцелую - ты превратишься в розу,
такую отчаянно-алую, что хочется забелить.

прекрасное мое чучело, мы живы, пока мы лживы,
пока набиваем соломой раскрашенный наш камзол.
когда мы умрем, окажется, что прежде - мы были живы,
и это было не худшее из многих возможных зол.

поэтому мы выплясываем отчаянные мазурки,
в горящем саду, во гневе, в огне, в золотой пыли.
если ты меня поцелуешь - я превращусь в сумерки -
сумерки, сумерки, сумерки - отсюда до самой земли.

ну, что - полетели? тает небесное покрывало,
живучая осень корчится, сдирая окраску роз.
и совершенно не важно, что я тебя не целовала -
ты все равно превратился в розу и под окном пророс.

Ольга Родионова

Как наказуем каждый наш порыв!
Дерзанье превращается в терзанье.
В себе страницу новую открыв,
Мы втайне ожидаем наказанья.

Как хрупок мир внутри души живой!
Один толчок - и ты висишь на нитке,
И твой порыв, захватанный молвой,
Размноженный на глянцевой открытке, -

Уже не твой, и ты - уже не ты,
А тень шагов до мусорного бака,
И звон ведра, и пыльные кусты,
И нищая трусливая собака,

И рабский почерк, и дрянной обед,
И шлепанцы, и в паспорте ошибка,
И запах смерти. И ее улыбка.
И запах валерьянки и котлет.

Винсент Ван Гог глядит из-за угла,
Смеясь неубедительно и глухо.
Посередине круглого стола
Лежит мое отрезанное ухо.


Ольга Родионова

1 Сентября

По утрам холодает, дрожат бельевые веревки.
Сквозь траву пробивается первая ранняя проседь.
Все, что было не к месту, нелепо, неровно, неловко -
Превращается в осень. Весь мир превращается в осень.
Разлетелись осколки, распутаны сложные связи,
Фонари щеголяют в плащах из дождя и тумана.
Зазеваешься чуть – расточатся небесные врази,
Снимут боль от ожогов ярчайшего самообмана.
Птицы кличут на юг, время ветра, ворон, винограда,
Время кутаться в свитер: еще не охрип, но простужен.
Плод запретный вдруг падает в руки – бери, если надо.
Но ты вдруг понимаешь, что он тебе больше не нужен.
Время пальцы разжать, упуская во тьму сигарету,
Потянуться за новой – да так и застыть изваяньем.
Все что билось, рвалось и шумело – оставлено лету.
Осень будет нас мерить спокойствием, не расстоянием.
Осень будет дождями сдирать капюшон листопада,
Засыпать нас признаньями, сплетнями и новостями.
Ну, а что до надежд - их в избытке в окрестностях Ада.
Они все там оставлены – пейте, черпайте горстями.
Мы – осенние жители, малое гордое племя,
Красим листья, вьем тучи, шьем блестки по краешку ночи.
Невзирая на нас, это будет счастливое время.
А для нас с тобой, может быть, даже счастливее прочих.

Velsa
найдено тут (http://velsa.livejournal.com/81682.html)

Сезам, Сезам
отрывок

не умирай моя радость ни в поле ни в небе
ни наверху ни внизу ни в отрыв ни за край
не убывай понемногу как влага в черствеющем хлебе
маслом из лампы темнеющей не выгорай

всё что угодно но только останься как будто
мы никогда не прервёмся как песня в сверчке
в этих словах оставайся в букашечных буквах
в пёстром лесу моя радость в моём сундучке

в каждом клочке
кожи моей узколистой тернистой тетради
в памяти чёрных чернил обречённых чернил
не умирай моя радость живи бога ради
кабы не я моя радость то кто бы тебя сочинил?..

Ольга Родионова

И когда бармен говорит - может, хватит, леди? -
И напиток на дне стакана слегка горчит,
Они подсаживаются - Джек Дэниэлс и Олд Грендед,
Спрашивают - какого черта ты здесь торчишь?
И щурясь, молча курят, и ждут ответа,
Стакан блестит, как чей-то бессонный глаз.
Бурчу, мол, холод здесь, дожидаюсь лета.
Окей, - кивают, - кто он на этот раз?

Узнав, хохочут радостно, как мальчишки,
Отборную услышав белиберду,
И говорят, нет, бэби, ну это слишком,
С тобой мы не соскучимся и в аду.
Да кто б он ни был, рыцарь твоих куплетов,
Да как бы ни был светел-умен-хорош,
Он весь не стоит пары рассветов где-то,
А ты здесь пропадаешь - и пропадешь.
И наплевать, каких не станцуешь вальсов,
Каких избегнешь маленьких серенад,
Пойдем. Мы здесь закончили, собирайся.
Заедем к Джонни, право, он будет рад.
Прощаясь молча, можно избегнуть фальши,
Ведь над шоссе такая висит луна.
Никто из нас не спросит, что будет дальше.

А, между прочим, дальше была весна.

Velsa

лети говорит лети
крылышки расправляй
а у меня размах - не ахти
а неба столько, что не вместить
вот и сижу повторяя эти лети-лети - глупая баттерфляй

а у меня от жизни остался вечер и ночь, и - всё
и даже Бог - и Тот меня не спасёт
Он Сам решил - у бабочек нет души
вот потому - до рассвета - дыши дыши

как это будет - там - темнота навек?
ну и не страшно. не видно - не страшно ведь.
мне не вместить - как это - умереть.
остается дышать. остается лететь лететь.

Ольга Хохлова

Чудовищные чудовища

В пятницу вечером, когда в городе не остается трезвых,
Оборотни в подворотнях воют так, что их даже жалко.
Она идет сквозь все это - ставить на огонь свою джезву,
Пить свой грог, читать своего Ремарка.
Перед ней расступаются звери, убийцы, люди,
Драконы уползают обратно в свои чертоги.
Потому что если только ее не будет -
В городе не останется одиноких.
Тех, что не в стае, в стаде, гуртом, все вместе,
Тех, кто хрупки, болезненны и неловки.
Кто им тогда станет петь на рассвете песни,
Указывать на жестокие их уловки.
Кто тогда смоет кровь с клыков, перевяжет раны,
Соберет осколки, возможно, предложит чаю.
Все чудовища вращаются, как ни странно,
Вокруг кого-то, кто их потом прощает.

Velsa (http://velsa.livejournal.com/104208.html)

детское

Не признаться не могу, а признаться тяжко,
Я б себе зашила рот, если бы смогла.
Я украла у тебя маленькое счастье
Самый крохотный флакон синего стекла.

Это счастье у тебя пряталось на полке
Покрывалось чешуей пыли и обид,
Ты его когда-то взял, доверху наполнил,
Надписал и позабыл - шкаф и так набит.

Я наткнулась на него, встав на табуретку,
Шаря в темной тишине в поисках сластей,
А оно блеснуло мне сказочно и редко,
Отразилось в потолке, брызнуло от стен,

И забилось под рукой, ласково запело -
Вот и не смогла уйти, не смогла не взять,
Там под самым колпачком голубая пена,
И такая синева - рассказать нельзя.

У тебя таких чудес - воз и два вагона,
Свежих счастий всех цветов закрома полны,
У тебя в окне живет майский птичий гомон,
У тебя в комоде есть плеск морской волны,

У тебя растут цветы и смеются дети,
У тебя так хорошо спорятся дела,
У тебя, наверно, есть всё, что есть на свете -
Ну, подумаешь, флакон синего стекла.

Самый крохотный, поверь, самый завалящий,
Может, там и вовсе чушь, талая вода.
Ты бы вовсе не полез в этот долгий ящик,
Ты б не вспомнил про него вовсе никогда.

Но сегодня ты с утра пел, готовил бигос,
Ты был весел, мир был мил, крепок был союз,
Но морщинка на щеке - та, что я влюбилась,
Превратилась в тонкий шрам, в тот, что я боюсь.

Ты поцеловал меня: приходи почаще,
Как всегда, на букве "о" губы округлив.
Я украла у тебя маленькое счастье,
И открыла за дверьми, вызывая лифт.

И такой открылся мир нежный и безумный,
И сирень, жасмин, весна, мед и пастила,
И такой прозрачный свет, что заныли зубы,
Этот крохотный секрет синего стекла.

Ты б не вспомнил про него, никогда не вспомнил,
Ты таких еще сто штук можешь сохранить.
Ты любой сосуд готов радостью наполнить,
Ты заставишь петь струной паутины нить,

Ты б не вспомнил про него средь других флаконов,
Золотится на заре фонарей слюда.

Смотрит грустно на меня профиль заоконный,
Верно, больше мне нельзя приходить сюда.

Все вокруг меня поет, будто птицы в чаще
Все внутри меня грустит не пойми о чем.
Я сжимаю в кулаке краденое счастье,
Слезы капают в него тоненьким ручьем.

Аля Кудряшева (http://izubr.livejournal.com/249782.html)

И вот уже вхожу в такую реку,
Что самый дальний берег омывает,
Где человек прощает человеку
Любую боль, которая бывает.

Пускай река всему меня научит,
Пока плыву по этой самой глади,
Где человека человек не мучит,
Не может мучить человека ради.

Хотя б коснуться берега такого,
Который мог покуда только сниться,
Где человек не мучает другого,
А только сам трепещет и казнится!

И ни челна, ни утлого ковчега, —
Волна речная берег предвещает,
Где человек прощает человека,
Где человек, где человек прощает.

Вероника Долина

Милая леди, вы снова сидите в луже,
Аранжируя букет из мусора или вздора.
Будет тепло изнутри - никогда снаружи.
Будет зима, и это наступит скоро.

Будет мороз по коже, мороз по коже.
Бедная леди, куда вам теперь податься?
Может быть, замуж, - мы это обсудим позже, -
За дурака, как могли бы вы догадаться.

Или еще в монастырь, только там несладко -
Нет моряков, всегда уходящих в море.
В книжке про Гамлета ваша лежит закладка -
Там, где Офелия сходит с ума от горя.

Вашу ли книжность, леди, считать причиной? -
С вами весь мир то ль в сговоре, то ли в ссоре, -
Значит, будет гроза. И считать мужчиной
Можно того лишь, кто выйдет сегодня в море.

Леди, вы снова думаете стихами -
Вредная эта привычка ведет к утратам
И выдает обидчикам с потрохами
Страх перед точкой. И ветер перед закатом.

Ольга Родионова

dec

сделай мне одолжение, постучи по ёлке:
это же дерево, настоящее, как в учебнике.
мы обычно стучим по столу или стулу, а толку?
только живое может попасть в волшебники.
чтобы злой и добрый успокоились оба,
чтоб им обоим к мясу хватало соли.
чтобы здоровы были те, кто здоров и чтобы
выздоровели те, кто сегодня болен.
чтобы горела свечка и было пламя
оранжевым, как новогодние мандарины.
чтобы получше уметь говорить словами
и поменьше плакать над тем, что говорим мы.
чтобы болели руки от напряженья,
но не болело сердце от напряжения.
чтоб хорошо отпраздновать день рожденья
этого года - и прочие дни рождения.
чтобы случилось то, что должно случиться,
и не случалось того, о чем страшно думать.
чтобы не мучиться, если что, а лечиться,
мы же незакаленные, страшно дунуть.
разрешать нерешаемое и смеяться потом над этим,
всегда отвечать "конечно" на вопрос - хотите ли?
и, пожалуйста, чтобы были здоровы дети
и родители.
лепить из глины, шить, вышивать на шелке,
создавать миры, летать и гулять по крышам.
сделай мне одолжение, постучи по ёлке.
я услышу.

NEIVID (http://neivid.livejournal.com/269986.html)

Письмо десятое (из цикла "К Тэйми") 

Если б время лечило, куда нам такое здоровье?
Здравствуй, свет мой,
и сколько сердец у тебя отросло?
Как теперь оказалось: одно из важнейших условий –
чтоб тебя не любили кому-то назло.
Самое сложное, Тэйми, признание в нелюбови…

Стопки писем в моей голове не нашли адресата,
но я помню их все наизусть, до последней строки.
Мы безудержно смертны
и, значит, уже виноваты.
Если надо платить, с нас по полной возьмут за стихи
(даже есть подозрение, Тэйми, что предоплатой).

Там, где все говорят преимущественно о личном,
не понять, кто живой,
а кто лишь притворился живым.
Половина из них даже сдохнуть готовы публично,
ибо больше гарантий, что кто-то заплачет по ним –
по смешным, по обычным, по лишним…

Тэйми, прошлого нет.
Моим письмам, отсюда летящим,
никуда не дойти,
и времён больше нет никаких.
И однажды ты просыпаешься в происходящем,
прямо здесь, посреди этих прямоходящих,
среди этих живущих с тобою, живых-неживых.

Кто мы, Тэйми, теперь,
побывавшие трижды у грани,
разглядевшие всех, кто безмолвно стоит за плечом?
Мастера́ недосказанных чувств, мастера́ состояний...
Потому мы молчим ни о чём, говорим ни о чём,
и сокрытое под сургучом
глубже таинств прелюбодеяний.

Елена Касьян (http://pristalnaya.livejournal.com/335115.html)

Давай поедем в город,
Где мы с тобой бывали.
Года, как чемоданы,
Оставим на вокзале.

Года пускай хранятся,
А нам храниться поздно.
Нам будет чуть печально,
Но бодро и морозно.

Уже дозрела осень
До синего налива.
Дым, облако и птица
Летят неторопливо.

Ждут снега, листопады
Недавно отшуршали.
Огромно и просторно
В осеннем полушарье.

И все, что было зыбко,
Растрепанно и розно,
Мороз скрепил слюною,
Как ласточкины гнезда.

И вот ноябрь на свете,
Огромный, просветленный.
И кажется, что город
Стоит ненаселенный,-

Так много сверху неба,
Садов и гнезд вороньих,
Что и не замечаешь
Людей, как посторонних...

О, как я поздно понял,
Зачем я существую,
Зачем гоняет сердце
По жилам кровь живую,

И что, порой, напрасно
Давал страстям улечься,
И что нельзя беречься,
И что нельзя беречься...

Давид Самойлов
1963

Сказка о драконе

1.
Говорят, на свете живет дракон, говорят, страшней его не найти, мол, он враг человеческий испокон, искушает людей, сбивает с пути. Говорят, что кожа его - гранит, говорят, в глаза ему не смотри - мол, завертит, закрутит, заворожит, заморозит каждого изнутри.

У дракона шкура темна, сера, а еще он быстрее любой змеи. Пролетают мимо века, ветра, он - почти скалою во тьме стоит.

Есть принцесса, дворец ее далеко, косы рыжие, порванные штаны. Она знает, что где-то живет дракон (выдох пламенный, зубищи жестяны). Королеве нужен хороший зять, и король на дочку опять сердит, но принцесса мечтает однажды взять и дракона
самостоятельно победить.

Горизонт серебрян, необозрим, поднимаются горы в неровный ряд.
То ли это мы легенды творим,
то ли это легенды тебя творят.

Песня сложится за твоей спиной, золотое солнце войдет в зенит, и принцесса едет на смертный бой, и копье о щит жестяной звенит. И влетает, как рыжая стрекоза (правда, что ль, он пламя рождает ртом?)...
Но они замирают глаза в глаза,
и становится сказка вдруг не о том.



2.
Всех, кто сегодня счастлив - боже благослови,
где-то в душе рассказчика мерзко скребутся черти.

Понимаешь. Любая сказка - она всегда о любви,
даже если кажется, что о смерти.

Просто законы - справедливы, хотя и злы.
Тот, кто горяч - никогда не сможет согреться.
Это неправда, что драконы умирают от старости или стрелы.
Они умирают от любви,
что не помещается в сердце.

3.
Входит ночь во дворец, темноглаза, тепла, боса,
затихают шаги, умолкают все голоса,
и в свои покои идет королева,
и никто не хочет попадаться ей на глаза.

Да, она не любит празднества и балы.
Молчалива, спокойна. Идет. Прямее стрелы.
Ее косы рыжи и руки ее теплы.
Говорят, что она смотрела в глаза дракону
и осталась жива, величайшей из дев прослыв.

Может, кто-то еще б добавил чего, но кто же будет так глуп?
Королева раздевается у зеркала и всматривается вглубь.

И отчетливо видит, как белая кожа становится чешуей,
такой, что не пробьет ни одно копье,
как в чертах лица проступает - уже не вполне свое.

Как становится неуязвимым и нелюдским -

потому что любивший дракона
сам становится им.

И она сползает по стенке, нищим завидуя и калекам,
шепчет: "Господи боже,
как я устала быть человеком".


ALONSO_KEXANO (http://alonso-kexano.livejournal.com/665378.html)

Мы так давно не дети, и луна
Лежит пятном на лаковом паркете.
И жизнь видна из темного окна.
И мы не дети.

Зима, зима, и скромные дары,
И золотые тонкие осколки,
И жизнь светла, как новые шары
На нашей елке.

Как золотые шкурки на снегу,
Как шкурки лис на мамином жакете,
Как звезд картон, как нежность на бегу,
Как - мы не дети.

Уткнуться лбом в желанное тепло,
В кафтан, пропахший пылью театральной,
И видеть жизнь в узорное стекло -
Большой и дальней.

Большой и теплой - с папиных колен,
Сияющей уже в мечтах о лете...
Мой новогодний сон, мой дом, мой плен,
Где мы - не дети,

Где ничего, любимый, никогда -
Под ватой свежевыпавшего снега...
И лишь твоя картонная звезда
Сияет с неба.

Ольга Родионова

Все деревья, все звезды мне с детства тебя обещали.
Я их сам не узнал. Я не думал, что это про то.
Полуночница, умница, черная пчелка печали,
Не сердись на меня. Посмотри на меня с добротой.

Как чудесно и жутко стать сразу такими родными!
Если только захочешь, всю душу тебе отворю.
Я твержу как пароль каждым звуком хмелящее имя,
Я тревожной порой опираюсь на нежность твою.

Не цветными коврами твой путь устилала усталость,
окаянную голову северный ветер сечет.
Я не встречусь с тобой. Я с тобой никогда не расстанусь.
Отдохни в моем сердце, покуда стучится еще.

Задержись хоть на миг - ты приходишь с таким опозданьем.
Пусть до смертного часа осветит слова и труды
Каждый жест твоих рук, обожженных моим обожаньем.
Чудо жизни моей, я в долгу у такой доброты

Борис Чичибабин

Цирк 

Nie mój cyrk, nie moje małpy (польск.)

Каждый вечер, когда тебе кажется, что мир свихнулся –
то есть, собственно, каждый вечер –
делай эту процедуру, если хочешь, чтоб и завтра проснулся.
Пожалей себя: ты не вечен.
Сядь напротив телевизора, выключи громкость и повторяй, не сводя глаз с экрана:
"это – не мой цирк; это – не мои обезьяны".

Так говорил мой знакомец, он был не дурак,
а не то литовец, не то поляк,
он однажды приснился мне – просто так,
чуть спьяну:
"это – не мой цирк; это – не мои обезьяны".

Не ищи ты логики в происходящих событиях –
её там не положили.
Мир построен на двух китах: непонимании и мордобитии,
мы всегда на Земле так жили.
А раз ты один тут с Альфы Центавра, вот и мантра – твоя охрана:
"это – не мой цирк; это – не мои обезьяны".

И с тех пор, если запад ползёт на восток,
если мусорный запах, хоть с виду цветок –
я ни ужас испытывать, ни восторг
не стану:
"это – не мой цирк; это – не мои обезьяны".

Если лезть – то по-настоящему, на вселенское дерево,
ловчее глядеть отсюда,
мировой океан просматривается от берега и до берега,
плавучий театр абсурда.
На одно лицо и люди, и лозунги, и верованья, и страны:
это – не мой цирк; это – не мои обезьяны.

А что там кричат - они заздравную пьют.
А у них там чад - так то домашний уют.
А что птицы над полем кружат - то поют
соловьи.
Это был мой цирк, и все обезьяны - мои.

Эли Бар-Яалом
("Хатуль") (http://imenno.livejournal.com/384599.html)
6.8.2014

Я почуял беду и проснулся от горя и смуты,
и заплакал о тех, перед кем в неизвестном долгу,—
и не знаю, как быть, и как годы проходят минуты...
Ах, родные, родные, ну чем я вам всем помогу?
 
Хоть бы чуда занять у певучих и влюбчивых клавиш,
но не помнит уроков дурная моя голова,
а слова — мы ж не дети,— словами беды не убавишь,
больше тысячи лет, как не Бог нам диктует слова.
 
О как мучает мозг бытия неразумного скрежет,
как смертельно сосет пустота вседержавных высот.
Век растленен и зол. И ничто на земле не утешит.
Бог не дрогнет на зов. И ничто в небесах не спасет.
 
И меня обижали — безвинно, взахлеб, не однажды,
и в моем черепке всем скорбям чернота возжена,
но дано вместо счастья мученье таинственной жажды,
и прозренье берез, и склоненных небес тишина.
 
И спасибо животным, деревьям, цветам и колосьям,
и смиренному Баху, чтоб нам через терньи за ним,—
и прощенье врагам, не затем, чтобы сладко спалось им,
а чтоб стать хоть на миг нам свободней и легче самим.
 
Еще могут сто раз на позор и на ужас обречь нас,
но, чтоб крохотный светик в потемках сердец не потух,
нам дает свой венок — ничего не поделаешь — Вечность
и все дальше ведет — ничего не поделаешь — Дух.

Борис Чичибабин

К вопросу о роли детали в структуре прозы

Кинозал, в котором вы вместе грызли кедрач
И ссыпали к тебе в карман скорлупу орехов.
О деталь, какой позавидовал бы и врач,
Садовод при пенсне, таганрогский выходец Чехов!

Думал выбросить. И велик ли груз - скорлупа!
На троллейбусной остановке имелась урна,
Но потом позабыл, потому что любовь слепа
И беспамятна, выражаясь литературно.

Через долгое время, в кармане пятак ища,
Неизвестно куда и чёрт-те зачем заехав,
В старой куртке, уже истончившейся до плаща,
Ты наткнёшься рукою на горстку бывших орехов.

Так и будешь стоять, неестественно прям и нем,
Отворачиваясь от встречных, глотая слёзы...
Что ты скажешь тогда, потешавшийся надо всем,
В том числе и над ролью детали в структуре прозы?

Дмитрий Быков

С точки зрения осени, мир – это стылый ветер,
метаморфоза жёлудя
и пестрота зонтов…
Это тебе показалось, что ты не один на свете.
Просто принять обратное ты ещё не готов.

Ты ещё просыпаешься в той же холодной комнате,
в том же холодном городе, где засыпал всегда.
Только не вспоминай её,
только не вспоминай её.
С точки зрения вечности, год – это ерунда.

Наглый осенний ветер ловко сбивает жёлуди.
Выдумай что угодно, сам себя обмани,
будто её и не было,
не было вовсе, господи…
Просто к утру отчаянно что-то в груди саднит.

Можно сверять пространство, меряя ночь шагами,
переболеть простудой
и нарыдаться всласть.
Где-то (допустим, где-то) мир населён лишь вами.
С точки зрения жизни – вам туда не попасть.

Елена Касьян (http://pristalnaya.livejournal.com/355992.html)

Помнишь, по небу скользил самолёт,
А по волнам - пароходик.
Все говорили, что это пройдёт,
А ничего не проходит.
Я заживала, почти зажила,
Не онемела - и ладно.
Кажется, целая вечность прошла.
Целая вечность, мой славный.

Чёрные ветви на белом снегу,
Оттепель - редкая милость.
Я даже выплакать всё не могу,
Что без тебя накопилось.
Я этот город насквозь прожила,
Столько души износила.
Кажется, целая вечность прошла.
Целая вечность, мой милый.

Все говорили, что это пройдёт,
А ничего не проходит.
Просто по небу скользит самолёт,
А по волнам - пароходик,
Жёлтый троллейбус бежит до угла,
Катится красный трамвайчик.
Кажется, целая вечность прошла.
Целая вечность, мой мальчик.

Елена Касьян
2010

На живом языке

Парафразой проходит неделя,
год, сжимаясь, становится мал.
Ни к чему проводить параллели –
разве что между рельсов и шпал.

Распрямляется лето пружиной,
комаром залетает в окно.
Мы изрядно еще не дожили,
только крутится веретено.

Но метафоре высокопарной,
сочетающей пафос и блажь
с элементом ночного кошмара,
ты меня никогда не отдашь.

С нас довольно ненужных ответов –
лучше уж вопросительный знак.
В сотый раз заполняя анкету,
наблюдаем завистливо, как

в небесах вызывающе-ярких
возвращаясь с югов налегке,
журавли пролетают чек-марком
и кричат на живом языке.

kshk (http://kshk.dreamwidth.org/517059.html?style=light&thread=9332419)
13.05.08 г.

А ЧТО ЖЕ ЗАВТРА?

А что же завтра? Завтра, без тебя,
Другие руки с той же самой болью.

Но я уйду, чтоб сделаться мудрей.
Потом вернусь в твои глаза обратно
С другого неба, с новым откровеньем,
Все с тем же взглядом, но с другой звезды,
С желаньем новым в старой оболочке;
Всей злостью и всей верностью вернусь,
Чтоб из пустыни сердца твоего
Вести борьбу жестокую с собою,
С предначертанием собственной судьбы.
Затем с улыбкой шелковую нитку
Перевяжу на пальце, а клубок
Твоей судьбы запрячу в складки платья.

Эдит Сёдергран
перевод: Михаил Дудин

Три звездочки

А потом в твоей голове, внутри
Слышен голос: ляг на спину и смотри
Видишь звезды, а видишь - вот эти три?
это твоя судьба.
Видишь, в первой знамена, полки, дворцы,
Роскошь, чад, человеческих душ ловцы,
Как нежны сыновья, как толсты отцы,
Как сладок им труд раба.

Да с твоею статью, твоим айкью,
Тебя примут сразу и за свою,
Поднесут, споют и опять нальют -
Оставайся и оцени.
Шепот шелка, как шорох хороших шин,
Дорогие запонки у мужчин,
У их женщин в семьдесят нет морщин,
И на яхтах горят огни.

Ты здесь долго не выдержишь, прыгнешь вниз,
Зацепившись пальцами за карниз,
Проклиная кукольный парадиз,
Костеря, на чем свет стоит.
В старых джинсах, майке и с рюкзаком,
Автостопом, поездом и пешком,
Дальше, дальше, пока не растает ком,
Пока сердце не заболит.

И тогда - равновесие и покой,
Уезжать, приезжать под второй звездой,
Становясь все больше самой собой,
Чистым светом сиять из глаз.
Чтобы было кому, было что прочесть
Чтобы каждая встреча – большая честь,
Чтобы Будда чувствовал, что мы есть,
И стоял, ожидая нас.

И смеяться, и в травах степных лежать,
Не иметь про запас в сапоге ножа,
Потому что если и есть межа,
То пора перейти межу.
Вот тогда-то и хлынет с небес вода,
На Востоке третья взойдет звезда,
Ты поймешь - и уже ничего тогда,
Ничего тебе не скажу.

Velsa

Стихи о верности
 
Для уточнения термина:
измену Онегину с Греминым,
измену любимому с мужем,
измену высокому с нужным,
внутреннему - с поверхностью
будем называть верностью.

Вера Павлова
 

Заснула в слезах. Во сне увидела, что плачу.
Проснулась - вижу: мокрые волосы начали виться.
Любовь - задача повышенной трудности. Эту задачу
решить можно, нужно только однажды решиться
сократить дроби, извлечь корни, упростить выраженья,
убедить себя, поверить себе, что строгость,
безукоризненность и чистота решенья
искупают его нечеловеческую жестокость.

Вера Павлова

БЕРЛОГА БОГА

Слегка качнутся небеса,
И поплывет моя дорога.
Душа натянет паруса
И канет в Лету, в лоно Бога…
У Бога тихая берлога,
У птицы легкая рука.
Лишь в сердце темная тревога,
Как будто гул издалека.
Завязалась душа
узелком ожиданья.
Распустилась душа
лепестком состраданья.
И скатилась с небес
виноградинкой слова,
Чтоб напитком чудес
воскресить неживого.

Елена Фролова

комочек

Комочек ласковый и серый.
А. Гинзбург

впервые сердце птицы моей молчит -
не бьется глупый птенчик в ловушке-сетке.
о чем тоскует тихий домашний чиж -
чего ему не хватает в уютной клетке?

к чему ему горевать, если сыт и цел? -
хозяин спросит язвительно, но резонно.
...а крылья ватные, в горле - песок и мел,
а жердочка - то занозится, то мозолит.

и сны не птичьи - птицам не снится дно
покрытое спутанной клочьями, вязкой тиной.
в квартире морок. скуШный пейзаж стенной
в такую ночь опаснее гильотины.

сознания спица колет - упорный тик -
любая мысль покой поглощает спрутом.
хозяин спит спокойно - блаженство, тишь...
а чиж все смотрит, смотрит на эти прутья.

Ольга Хохлова
27.12.2002

Братья силятся в опечатках
Разглядеть имена зазноб –
Я влюбляюсь без отпечатков
Пальцев. Правда, с контрольным в лоб.

Сестры спрашивают о личном
Светским шепотом Их сиятельств –
Я влюбляюсь всегда с поличным.
Без смягчающих обстоятельств.

Фразы верхом, а взгляды низом.
Трусость клопиков-кровопийц.
Я влюбляюсь всегда с цинизмом
Многократных самоубийц.

Вера Полозкова

Быть одиноким - это свойство,
а не причуда, не заслуга.
Не тем оплачено спокойствие,
что мы не встретили друг друга.
Не оттого, что нелюдим,
но пустота имеет русло,
и сон о том, что ты любим,
ещё не повод не проснуться.

автор неизвестен

Обними меня, мой дружок медведь,
Будем оба-два в темноту глядеть? –
А с небес сова опустилась.
Я твой плюш согрею своей щекой
и глаза прикрою тебе рукой.
Это сон такой, это сон такой,
Ничего же пока не случилось,
Лишь сова с небес опустилась.

И тогда отвечает дружок медведь:
- Никому нельзя никого согреть,
А с небес сова опустилась.
Ты прижмись сильнее бочком к стене,
Я тебя запрячу на самом дне,
В непробудном сне, в непробудном сне,
У меня почти получилось.
Хоть сова с небес опустилась.

Ты не спи, не спи, мой дружок медведь,
Я бы спел тебе, кабы можно петь,
Но с небес сова опустилась.
Говорила мама: «Глаза утри,
Ничего тут страшного, посмотри…»
Но стучит внутри, и стучит внутри.
Обними меня, что есть силы -
Там сова с небес опустилась.

Так они дрожали почти всю ночь,
И никто никому не умел помочь,
А и пробовал бы – не выйдет.

Потому что сами себя храним -
Кто сумел, просыпается невредим.
И никто наших сов не видит.

Елена Касьян (http://pristalnaya.livejournal.com/225365.html)

Самый сказочный праздник в году,
Когда взрослые верят, как дети,
Что создал толстый лёд на пруду
Самый сказочный маг на планете.

Пусть приносит он белый снежок,
Колыбельные песни метелей,
Пожеланий огромный мешок,
Изумрудность раскидистых елей.

Волшебство новогодних затей,
Разноцветье сверкающих льдинок.
И весёлые лица друзей,
И мечты из прекрасных картинок.

И горящий огонь доброты,
И в душе мелодичные звуки.
Чтоб хватило нам всем теплоты!
Чтобы нас обходили разлуки!

Яна Ярошевская-Молозовенко